Эля была очень взбалмошной девушкой, без предрассудков, поэтому когда наша семья узнала о ее беременности, никто не удивился. Спустя еще несколько месяцев у Эли родился сын, которого назвали Ричардом.
- Ричард, - удивленно произнесла Кенди.
- Да, Кенди, его так зовут, - ответила мать.
- Мама, мы тебе не говорили, - присоединился Роберт. - Кенди познакомилась с Ричардом в поезде, когда ехала ко мне в Бостон. И он знает о том, что Кенди моя сестра, мы вместе с ним читали письмо миссис Аведон.
- Да? Вы мне об этом не говорили, - заметила сыну женщина.
- Ну, знаешь, по-моему, нам было совсем не до этого в эти дни, - ответил сын матери.
- Да, ты прав, Роби, - согласилась она с ним
- Мама, а когда же ты вышла замуж за отца, если он надолго уехал, - спросил Роберт у матери, желая услышать продолжение этой истории.
- Что ж я продолжу, - заявила миссис Клентон и продолжила рассказывать детям правду. - Вашего отца не было в Канаде пять долгих лет. Все это время я получала от него письма и ждала его. В день нашего знакомства мне было чуть больше 16 лет, ему же 21 год.
Спустя два года, в день совершеннолетия я получила подарок от вашего отца. Он прислал мне красивый кулон в форме сердца, а во внутрь вставил свою фотографию с подписью "моей любимой Адели Клентон". Чуть позже на свободном месте в кулоне появилась и моя фотография. Это тот самый кулон, который… который я повесила на маленькую шейку своей дочери, - со слезами на глазах промолвила миссис Клентон.
- Мама… - обратилась к ней Кенди.
- Все в порядке, Кенди, - ответила ей женщина, вытирая слезы. - Когда…когда ваш отец прибыл в Канаду, он сразу же попросил моей руки. Мне не пришлось долго думать, чтобы дать свое согласие. За время его отсутствия моей руки домогались многие, но все получали отказ, так как я любила только вашего отца и хранила себя для него.
После нашего бракосочетания мы переехали с ним жить в Монреаль. Ваш отец имел титул графа и владел огромным состоянием. Он без труда приобрел великолепную усадьбу, в которой спустя год родился ты, Роберт, - при этом мать посмотрела на сына.
- Тогда я ничего не пойму, - заявил он. - Если наша семья имела дворянское происхождение, почему вы это скрывали от меня? И что случилось с тем огромным состоянием отца?
- С состоянием отца ничего не случилось. После его смерти оно по праву должно было перейти к его детям.
- Детям? - удивленно переспросил Роберт.
- Да, к тебе и Кенди. Но…в день гибели твоего отца я потеряла и свою дочь, тебя Кенди, - обратилась женщина к дочери, а затем к сыну. - Роби, когда случилось это несчастье, я долго не могла прийти в себя. Мой отец, то есть твой дед, чтобы избавить меня от тягостных воспоминаний, запретил всем упоминать о том ужасном дне. В результате чего все, кроме меня, забыли об Эдварде и моей потерявшейся дочери. С того времени меня вновь стали называть моей девичьей фамилией Клентон. А лучший друг вашего отца, мистер Томас помог деду добыть разрешение на пользование двойной фамилией. Мы могли одинаково пользоваться, как моей девичьей фамилией, так и фамилией вашего отца, графа Эдварда Лорагюэ д`Арвиль. Поэтому у тебя сейчас фамилия Клентон, Роберт. Твой дед перед смертью просил меня рассказать тебе правду только в день твоего совершеннолетия. Но когда пришел этот день, ты не смог приехать ко мне сюда, у тебя были дела в Бостоне, и я отложила этот разговор до твоего возвращения. А дальше ты и сам знаешь, ты приехал ко мне с Кенди. Ты нашел свою сестру, мою доченьку, которую на протяжении многих лет я так безуспешно разыскивала.
После минутного молчания Роберт обратился к матери.
- Так может ты все-таки расскажешь, что же произошло тогда. Как…как погиб мой отец?
- Да, сынок, расскажу, - ответила женщина. - Это случилось почти сразу после рождения Кенди. Когда она родилась, тебе, Роби, было всего три с половиной года. Мои родители очень любили брать тебя к себе в гости. Именно в тот злосчастный день ты был у моих родителей в Квебеке. И я благодарю Бога за то, что ты был в тот день с ними.
До замужества, как я вам уже говорила, мне не раз предлагали руку и сердце многие мужчины. Но я всем отказывала из-за любви к вашему отцу. И вот одному из отверженных мною поклонников удалось стать другом нашей семьи, так как он когда-то спас жизнь вашему отцу.
После родов я была еще очень слаба, меня знобила лихорадка, поэтому я практически не вставала с постели. Но в ту ночь я слышала, как этот названный друг нашей семьи потребовал от моего мужа расплаты, он требовал меня. Эдвард, естественно, ни за что бы на это не согласился. Он слишком любил меня и вас, его детей. Я периодически впадала в беспамятство, поэтому не помню всех событий того вечера. Когда я пришла в себя, я была уже на руках у Эдварда, он нес меня во внутренний двор. Из-за его плеча я видела, как вздымаются клубки дыма над крышей нашего дома. Что случилось с тем человеком и почему загорелся дом мне осталось это неведомо. Эдвард посадил меня в карету вместе с горничной и моей малышкой. Старому и верному слуге он приказал ехать в Квебек к моим родителям. Сам же Эдвард, как утверждали очевидцы, бросился в горящий дом спасать девочку одного из наших служащих. Он успел передать ее на руки кому-то из прислуги, но самому спастись не удалось. Обрушилась балка и закрыла путь к выходу. Он так и не выбрался оттуда. А я тем временем ехала в карете и ничего не знала о произошедшем.
Человек, которому мой муж поручил вести карету, не слишком хорошо знал окрестную местность. Поэтому на одном крутом повороте нашу карету занесло и она перевернулась. Неизвестно каким чудом, но я с малышкой осталась жива. Тогда я была еще очень слаба, так что едва смогла выбраться из кареты. Когда я смогла разглядеть в сумерках местность, она оказалась безлюдной. Справа от дороги находился лес, а в левой части где-то вдалеке виднелся купол церкви. Я позвала на помощь, но безрезультатно, лишь эхо откликнулось в ответ. Тогда я в ужасе и отчаянии упала на снег, прижимая к своей груди малышку и пытаясь согреть ее своим теплом. И когда я уже думала, что обречена на смерть в том безлюдном месте со своей девочкой, вдруг откуда-то появилась женщина. Она была невысокого роста, черноволосая, поверх изношенного платья на ней был надет теплый кожух. В тот момент она была похожа на старую ведьму, пришедшую за моим ребенком. Но мне больше не от кого было ждать помощи, поэтому я отбросила все суеверия. И чтобы спасти свою девочку я отдала ее той женщине, перед этим повесив свой кулон на ее маленькую шейку. Что было потом я не помню. Я очнулась на постели в какой-то незнакомой комнате. Я хотела приподняться, но резкая боль в голове не позволила мне это сделать и я вновь потеряла сознанье. Когда я уже окончательно пришла в себя я увидела перед собой женщину-монахиню. Она поинтересовалась моим самочувствием, но я не смогла ей ответить, из моего горла выходили только какие-то гортанные звуки. Позже мне рассказали, что меня обнаружили монахини недалеко от разбившейся кареты. Я была единственная кто еще подавал признаки жизни. Меня отвезли в монастырь и лечили долгое время там. Когда я уже смогла подниматься и говорить, первым что я спросила, было "где моя дочь"? Но монахини не знали о чем я спрашиваю, ведь когда меня обнаружили, моей девочки уже не было рядом.
Незадолго после того, как я смогла говорить, в монастырь прибыл мой отец. Со слезами на глазах я кинулась в его объятия. Сквозь слезы я ему рассказала о том, как отдала своего ребенка незнакомой женщине. Он утешал меня как мог. Но когда я успокоилась, то спросила его об Эдварде.
Перед глазами женщины вновь возникли события того дня, когда она узнала о гибели своего мужа.

- Отец, а Эдвард, почему он не с тобой, - спрашивала мистера Клентона его голубоглазая дочь.
Мистер Клентон потупил взгляд. Он не знал, как сказать дочери о том, что ее муж погиб. Он боялся, что это известие доконает ее, он тянул время.
- Доченька, мужайся, тебе надо быть сильной, - подготавливал он ее к неприятнейшему известию.
- Что? Что случилось? Эдвард, где он? - не унималась молодая графиня.
Отец ласково прижал головку своей дочери к груди.
- Твой муж… его больше нет… он погиб…
Словно пораженная током девушка отпрянула от отца. В тот момент, со своими рассыпанными златокудрыми волосами она была похожа на мятежного ангела.
- Нет…нет…этого не может быть… я в это не верю…это неправда, - тихий голос девушки перешел на крик отчаяния.
- Это правда, доченька. Он сгорел при пожаре вашего дома, он…он не сумел оттуда выбраться.
Некоторое время девушка стояла неподвижно, на ее глазах застыли слезы. Перед ней обрушился целый мир. "Моя дочь, Эдвард, мой любимый муж, его больше нет… ", - носились тяжелые мысли в ее голове. И стоя так посреди комнаты девушка, увлекаемая этими мрачными мыслями, не заметила, как потеряла сознанье.
Когда она пришла в себя возле ее ложа сидел седоволосый старик, ее отец.
- Адель, доченька, будь сильной. Тебе, - голос мистера Клентона срывался, - надо быть сильной, слышишь?
- Зачем? - все что смогла вымолвить его дочь.
- Тебе нужно жить, слышишь. Ради…ради твоего сына.
- Сына? - очнувшись произнесла она.
- Да, сына. Ты помнишь, у тебя есть сын Роберт. И он ждет тебя у нас дома, он нуждается в тебе.

Очнувшись от тяжелых воспоминаний миссис Клентон посмотрела на сына и неожиданно заговорила.
- После страшного известия о смерти моего мужа, вашего отца, я не хотела жить, мне было все равно. Но ваш дед вернул меня в действительность, он напомнил мне о моем материнском долге перед сыном, перед тобой, Роберт. И видя твою детскую непринужденность мое сердце ожило, оно по-прежнему оставалось способным любить. Но мне было очень тяжело, так как ты всегда напоминал мне своего отца. По мере того, как ты рос и взрослел, Роби, ты все больше становился похожим на него. То же телосложение, те же черты лица, тот же цвет глаз. При рождении вы оба, и ты Роби, и ты Кенди, унаследовали отцовский цвет глаз.
Сможете ли ты вы когда-нибудь простить меня, дети мои? - спросила у них миссис Клентон. - Кенди, доченька моя, поверь, я всегда любила тебя и никогда не переставала искать тебя. Я нанимала лучших сыщиков, но все было безрезультатно, они так и не смогли найти ту женщину, которой я отдала свою малышку, - голос женщины оборвался, стало слышно лишь ее всхлипывание.
- Мама, не надо, не плач, - утешала свою мать Кенди. - Ты…ты не виновата. Ты сделала все что могла, ты спасла мне жизнь. И я не виню тебя за то, что ты отдала меня той женщине. Ты знаешь, я выросла в приюте Пони, и я не жалею о том, что попала туда, там живут такие замечательные люди. Я обязательно познакомлю тебя с ними, с сестрой Марией и мисс Пони, с Томом, Джоном, Джимми.
Женщина подняла свои заплаканные глаза и посмотрела на дочь.
- Спасибо, тебе, Кенди. Ты такая добрая.
- Ну, что ты, мама, я просто такая какая есть, - ответила ей девушка и обняла за плечи свою мать.
А в это время, пока Кенди и миссис Клентон обнимались, Роберт встал с дивана и подошел к окну. Теперь, когда все стало на свои места, ему многое стало понятным, кроме одного терзающего его сомненья.
- Роби, сынок, - подойдя к юноше, обратилась миссис Клентон. - Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
- Мама, мне не за что тебя прощать, - ответил ей сын. - Ты ничего дурного мне не сделала. А то, что вы с дедом скрывали от меня правду, так это было только на пользу. Ведь благодаря этому, я вырос не каким-нибудь избалованным богатеньким щеголем, а нормальным человеком.
- Сынок, - прошептала миссис Клентон, прижимаясь к плечу своего сына.
Она никак не ожидала, что сын не только сможет ее простить, но и найдет положительные стороны во всем этом.
- Кенди иди сюда, - вдруг обратился Роберт к сестре, сидевшей все это время на диване.
Кенди медленно подошла к брату и матери.
- Смотрите, - сказал им Роберт, указывая рукой на сыплющийся с неба снег.
- Снег! - воскликнули в один голос женщина с девушкой.
- Вы что, так любите снег, - со смехом произнес Роберт.
- Да, нет, - ответила улыбаясь Кенди, - просто это первый снег. Меня ведь возле приюта нашли именно зимой. Мама, а когда…когда я родилась, - вдруг спросила она у стоявшей рядом женщины.
- Ты родилась зимой. Скоро, очень скоро будет твое день рожденье.
- Правда?
- Правда, - подтвердила дочке свои слова миссис Клентон.
Кенди расплылась в улыбке. "Скоро мой день рожденья! Ура! Наконец, у меня будет свой день рожденья", - думала она про себя. Но ее мысли прервал вошедший дворецкий, который сообщал о готовности ужина. Миссис Клентон предложила детям отправиться в столовую. Но Роберт, которому не давал спокойствия один вопрос, наконец, задал его матери.
- Мама, а где похоронен наш отец?
Женщина вздрогнула от неожиданного вопроса сына.
- Роби, зачем тебе это сейчас, - поинтересовалась она у него.
- Я хочу знать, где он похоронен, - настаивал тот.
- Нигде, - ответила ему мать.
- Как! - в один голос воскликнули Роберт с Кенди.
- Как я ранее вам уже говорила, то ваш отец не сумел выбраться из горящего дома, он сгорел.
- Но мама, а останки. Ведь должны были остаться кости и… - но свою фразу Роберт не закончил, так как его перебила мать.
- Хватит, слышишь, хватит. Наши люди искали в сгоревшем доме то, что могло бы от него остаться, но ничего, кроме пепла не нашли.
- Значит, - предположил Роберт.
- Это ничего не значит, - возразила ему мать. - Ничего, слышишь, и хватит об этом.
- Но он мог остаться живым, разве ты не понимаешь, - ответил ей сын.
- Это невозможно, - ответила миссис Клентон и направилась в столовую. - Роби, Кенди, если вы хотите есть, то пойдемте в столовую, а то ужин остывает.
И все направились в столовую. Но мысль, терзавшая ранее Роберта, сменилась теперь другой "Если отец жив, то я найду его, чего бы мне это не стоило".

Глава 15

Ранним утром пожилая женщина, тяжело шагая и шурша юбками своего старомодного платья, вышла из своей комнаты и направилась в сторону кабинета, в котором, как она знала, находился ее племянник. В этом старинном родовом кабинете на протяжении многих лет работали члены ее семьи: брат, муж, и вот теперь племянник, наследник всего состояния клана Эндри.
Она уже знала, что застанет своего любимого племянника за работой. В течение последних недель он работал ночами и днями, почти не отдыхая. Это начинало ее беспокоить.
С тех пор, как Уильям Эндри был официально представлен в качестве главы семейства высшему свету, прошло полгода. За это время молодой наследник успел наладить контакты не только с ведущими компаниями своей страны, но и мировыми производителями. Как и следовало ожидать, высший свет отнесся к появлению наследника Эндри положительно, но слегка настороженно, так как многие слышали об эксцентричности молодого миллионера. Однако Уильяма это мало беспокоило, также как и слухи, ходившие о нем. Его мало интересовали светские вечера, на которых он вынужден был бывать для сохранения деловых отношений и имиджа своей семьи. Его не интересовали женщины, мечтающие обратить на себя его вниманье. Вместо этого, он предпочитал сам руководствоваться своей жизнью и всегда поступал так, как считал правильным в первую очередь для себя. Это, конечно, и послужило поводом для осуждения действий молодого Эндри, в частности благотворительности, которой тот занимался.
После пережитой амнезии Уильям Альберт Эндри серьезно задумался о помощи бедным и малоимущим людям. Он прекрасно помнил время, проведенное им с временной потерей памяти. Без имени и без прошлого он считал себя потерянным человеком. Не зная, кем он является на самом деле, он не мог строить планов на будущее. Он прекрасно помнил и людей, осуждавших его образ жизни, и ставивших на первое место наличие денег в кармане, нежели человеческих качеств. Узнав на себе все тягости бедняцкой жизни, Уильям решил, во что бы то ни стало помочь бедным людям. Он открыл несколько благотворительных фондов, приютов для детей, а также на месте "Счастливой клиники" доктора Мартина выстроил клинику для людей, не имеющих возможности оплачивать свое лечение. Эта клиника так и сохранила свое прежнее названье, однако на месте прежней лачуги появился медицинский центр, с наилучшим персоналом и техникой.
С момента открытия клиники Уильям Альберт часто заходил к доктору Мартину. Это было одно из любимых его мест. Запах лекарств, и сама атмосфера больницы напоминала ему о его возлюбленной, так неожиданно покинувшей его шесть месяцев назад. Однако за юной медсестрой скучал не только Уильям Альберт, но и доктор Мартин. Доктору тоже порой не доставало веселого смеха и шаловливого нрава Кенди. Да и малыши, которых когда-то лечила Кенди, частенько забегали в больницу узнать, не вернулась ли их любимица.
После ее отъезда в доме Эндри наступило затишье. Мадам Элрой, которую Кенди часто раздражала своим присутствием, вздохнула с облегченьем. С ее плеч, наконец-то, свалился груз, который она носила на протяжении многих лет. Ей больше не нужно было заботиться об имидже и благосостоянии семьи Эндри. Ведь вся ответственность легла на плечи ее племянника. Сначала она опасалась, что он не справится с обязанностями главы семейства. Однако под четким руководством Джорджа, и благодаря полученному образованию и накопленному опыту, Уильям быстро взял все дела семьи в свои руки.
С каждым днем Уильям Альберт все больше и больше погружался в работу, пытаясь не думать о Кенди. Ее образ и ее улыбка никогда не покидали его. Более того, в трудную минуту, воспоминания о ней придавали ему силы и стойкость. Но, чем дольше длилась разлука, тем больше он погружался в работу, и прежние воспоминания о ней постепенно превращались в неяркие блики. Ему до сих пор оставалось непонятным, почему она не написала ему ни одного письма. В то время как каждый месяц она отправляла по письму для Арчи и Анни. Ожидание Уильяма сменилось отчаянием. И тогда он, закрываясь в своем кабинете, работал всю ночь напролет.
Тетушка Элрой замечала, как глаза ее племянника тускнели с каждым днем, превращаясь в холодные льдинки. Она видела, как он с непритворной тоской смотрел на нее, как загружал себя работой. В конце концов, перестав обращать на нее вниманье и ходить на светские приемы. Она надеялась что, бывая на светских вечерах, Уильям найдет себе достойную партнершу для благоприятного их семье союза. Но он не оправдал ее ожиданий. В его мыслях была одна Кенди и тетя это прекрасно знала. Ведь стоило только кому-то упомянуть ее имя, как в его глазах загорались искорки, и мгновенно проявлялся интерес. Но при всем этом, зная какую боль она причиняет племяннику, мадам Элрой отнимала у него всякую надежду, она забирала письма Кенди. Она надеялась, что таким образом он забудет эту дерзкую и неблагодарную девчонку. И чем дольше тетушка находилась в компании своих двоюродных внуков, тем больше она начинала в это верить.
Нил и Элиза, после отъезда Кенди, часто заходили наведать свою бабушку. И при удобном случае Элиза выливала свой яд на окружающих, не удосуживаясь их разрешения. На душе у нее было столько ненависти к Кенди, что отъезда соперницы оказалось для нее недостаточным. Поэтому она нашла себе новую жертву - подругу Кенди Анни. В силу своей застенчивости, Анни не могла противиться натиску Элизы и часто велась на ее уговоры.
Одной из последних проделок Элиза чуть было не разлучила Анни с ее возлюбленным Арчи. Зная, как та сильно любит ее кузена, Элиза подстроила сцену, в которой ее чикагская подруга должна была объясняться Арчи в любви. При этом Элиза невзначай вывела Анни в сад, где та стала свидетелем поцелуя своего жениха с другой. Это разбило сердце девушке. Убежав в слезах домой, Анни разорвала свои отношения с Арчи. Бедному юноше никак не удавалось объясниться со своей невестой, так как его не пускали даже на порог ее дома. Арчи предстоял только один выход из сложившейся ситуации. Он обратился за помощью к своему другу и дяде Альберту, с которым был в хороших дружеских отношениях. Альберт впервые взял на себя смелость вмешаться в отношения близких ему людей. Он добился разрешения миссис Брайтон на встречу с ее дочерью. После долгой беседы с Анни, Альберту удалось уговорить ее выслушать объяснения Арчи. А Арчи, в свою очередь, приложил все усилия, чтобы добиться прощения своей возлюбленной. Юная, но искренне любящая Анни, сумела простить Арчи его слабовольный проступок. Однако Арчи, после примирения с невестой, не оставил без внимания эту историю, и выяснив виновников сего действия, попросил дядю наказать их по заслугам. Альберт согласился со своим племянником, и запретил семье Леганов впредь без приглашения приходить в дом Эндри. Мадам Элрой не одобрила действий Уильяма Альберта, но, тем не менее, смирилась с его решеньем. С запретом посещений отпрысков Леганов, жители дома Эндри обрели душевное спокойствие. Только одна Элиза не находила себе места, так как ей не над кем было больше измываться. Однако она уговорила свою бабушку еще раз поговорить с дядей Уильямом и попросить его смягчить наказание. Мадам Элрой поддалась на уговоры двоюродной внучки и ранним утром собиралась поговорить с племянником.
Подойдя к кабинету, тетушка осторожно отворила дверь. Зайдя внутрь помещения, она почувствовала запах нафталина и тепла, исходящего из камина. Она остановилась у входа комнаты, дожидаясь, пока ее глаза привыкнут к слабому освещению. Освоившись с освещением, она начала глазами осматривать комнату в поисках племянника. Она обнаружила его спящего в кресле возле камина. Тихонько подойдя к камину, мадам Элрой положила свою руку на плечо племянника, отчего тот сразу же проснулся.
- А, это ты тетя. Прости, я немного задремал, - ответил ей спросонья Уильям Альберт.
- Уильям, ты изводишь себя работой. Лучше пойди, поспи по-человечески, - укоризненно сказала она ему.
- Что я слышу? Ты заботишься обо мне? - ответил ей немного грубо Альберт, вставая с кресла.
- Да, я забочусь о твоем здоровье, - начала было говорить тетя, как племянник тут же перебил ее.
- Или о благосостоянии Эндри. О чем ты больше интересно заботишься?
- Ты что не с той ноги сегодня встал?
- С той, просто ты этого усиленно стараешься не замечать, - с иронией заметил он.
- Это что все из-за этой дрянной девчонки. Потому что ты не получаешь от нее писем, - заключила тетя.
Уильям бросил на нее гневный взгляд, а затем печальным голосом попросил.
- Не называй ее больше так…
- Уильям, когда, наконец, ты забудешь ее, - раздраженно произнесла мадам Элрой.
- Никогда. Я не смогу забыть ее, даже если этого захочу, - ответил Альберт, а затем резко сменил тему. - Ты, кажется, зачем-то сюда пришла.
- Да, я хотела поговорить с тобой, но вижу, что сейчас не подходящий для этого момент.
- Почему же, самый подходящий. Ты же знаешь, что с обеда я буду загружен работой. Говори сейчас, иначе потом у меня не будет времени, - предупредил тетю Альберт.
- Хорошо. Я хотела поговорить с тобой о твоем запрете посещений семьи Леган.
- И что, ты хочешь, чтобы я отменил свое решенье? - предположил племянник.
- Да. Я считаю твое решенье неуместным по отношению к ним, - заявила тетя.
- Вот как, неуместным, - съязвил Уильям. - А ты знаешь, почему я принял такое решенье. Ты знаешь, что сделала Элиза. - Мадам Элрой потупила свой взгляд от слов племянника.
- Да, знаю. Но Элиза уже раскаивается.
- Раскаивается, ха-ха-ха, - смех Уильяма заполнил всю комнату. - Да в этой девчонке нет ни капли жалости или раскаяния, - ответил он ей. - Это она попросила тебя поговорить со мной, да. - Мадам Элрой промолчала на замечание племянника.
- По крайней мере, она лучше, чем некоторые твои подопечные, - выпалила тетя в защиту внучки.
- Лучше? - глаза Альберта гневно блеснули. - Да она и ноготка ее не стоит.
В комнате воцарилось молчание, так как тетя знала, о ком говорит ее племянник. После недолгой паузы он продолжил.
- После стольких неприятностей, которые она и Нил причинили Кенди, я вообще удивляюсь, как я их раньше не наказал. Хотя, конечно, я раньше не мог, так как был изгнанником и не по своему выбору, если мне помнится. - От его слов мадам Элрой сжала губы. - Да, все верно, это ведь ты избрала для меня такую судьбу. Сперва изгнанник, затем могущественный глава семейства.
- Я делала это ради твоего блага, Уильям, ты же знаешь, - запротестовала тетя.
- Да, знаю, но мне от этого не легче. Если уже так сложилась моя судьба, то не мешай мне принимать собственные решения, - попросил он ее.
- Уильям, может таки, смягчишь свой приговор для семьи Леган, они все же наши родственники.
- Их наказание - это не мое решенье, так попросил Арчи, - ответил ей Альберт.
- Арчибальд? - удивленно переспросила она у него.
- Да, наш Арчибальд. И знаешь, почему я поддержал его решенье, так как понимаю его. Лишиться любимой из-за чьего-то коварства - ужасно. Слава Богу, что у них все утряслось, и Анни смогла простить его. Так что ты, тетя обратилась не по адресу. В данном случае я ничего не решаю.
- Хорошо, тогда я поговорю с Арчибальдом. - заявила мадам Элрой и направилась к выходу.
- Только хочу тебя предупредить, - крикнул ей в след Уильям Альберт. - Что ты зря потратишь время. Арчи не простит выходки Элизы. "И правильно сделает", подумал он про себя.
Мадам Элрой отправилась к себе в комнату, так как разговор с племянником ее утомил, а Уильям, позавтракав, отправился в свой офис. С самого утра он так был загружен работой, что у него не было времени даже думать о чем-то постороннем. Пока в полдень к нему не зашла секретарша с извещением, что мистера Уильяма Эндри желает видеть некий Томас Джонс.
- Томас Джонс, - удивленно переспросил мистер Эндри. - Я не знаю такого человека, а по какому он поводу, вы выяснили, - обратился он к секретарше.
- Да. Он говорит, что пришел поговорить с вами о вашей подопечной Кендис Уайт Эндри. - От слов секретарши сердце Уильяма Альберта забилось быстрее. - Так впустить его, сэр, - переспросила у хозяина женщина.
- Да, конечно, впустите его. И приготовьте нам чаю, - попросил у нее Альберт, скрывая свое волнение. "Интересно, он знает что-нибудь о Кенди", подумал молодой человек, прежде чем гость зашел в его кабинет.
Перед Уильямом Эндри предстал пожилой мужчина, ясный взгляд которого говорил о его добродушии.
- Мистер Эндри, - спросил мужчина у молодого человека, войдя в кабинет.
- Да, а вы, - но мужчина, не дав тому договорить, представился сам.
- Томас Джонс,- при этом они обменялись рукопожатием.
- Чем могу быть полезен? - спросил у него Уильям Эндри. - Вы, кажется, сказали моей секретарше, что хотите поговорить о моей подопечной Кендис Уайт.
- Да, все верно, мистер Эндри, - ответил пожилой человек.
- Можно просто Уильям, - предложил Альберт.
- Хорошо, мистер Уильям. - согласился тот.
- Вы что-нибудь знаете о ней? - спросил Альберт у мистера Томаса.
- Да, я как раз от нее, - сообщил ему гость.
- Вы, вы от Кенди. Как она? Что с ней? - накинулся с расспросами молодой Эндри, но, одумавшись, извинился. - Простите. Просто я так давно не получал от нее известий.
- Я понимаю вас, сэр, - ответил мистер Томас. - Только мисс Кендис утверждала, что довольно часто писала вам. Вы разве не получали ее писем?
- Писем? - удивленно произнес Альберт. - Она мне писала? Но, за полгода я не получил ни единого ее письма. Она писала своим друзьям, в дом Пони, но только не мне.
- Странно, - удивился мистер Томас. - Тогда вы, наверное, не знаете, что мисс Кендис нашла своих родных.
- Нет, это я знаю. Она написала об этом своим друзьям. Арчибальд, мой племянник, мне все рассказал. Я счастлив за нее.
- Тогда вы понимаете, что, найдя своих настоящих родных, мисс Кендис не может оставаться вашей приемной дочерью, - заявление мистера Томаса обрадовало молодого человека.
- Да, знаю.
- Миссис Клентон д`Арвиль попросила меня уладить этот вопрос. Она хочет, чтоб ее найденная дочь носила фамилию ее мужа, отца Кендис.
- Вы хотите, чтоб я передал вам соответствующие документы, - предложил мистер Эндри.
- Да, и чем можно скорее, если вас это не затруднит, - попросил у него мистер Томас.
- Хорошо. Мой секретарь сегодня же их подготовит. Вы оставите свой адрес, по которому можно будет вас найти, - поинтересовался Уильям у своего гостя.
- Да, конечно. Я думаю, если к вечеру вы управитесь, я завтра утром смогу уехать в Квебек.
- Квебек? А Кенди, где она сейчас живет, - спросил у гостя взволнованный Альберт.
- Вы узнаете это из ее письма, - ответил молодому человеку мистер Томас.
- Письма, но я не…- Альберт осекся

Дальше